Злые игры. Книга 2 - Страница 11

— Чайник только что вскипел. Звонили по телефону. Его секретарша из Америки. Самолет вылетел с опозданием, поэтому в Хитроу он будет не раньше пяти. А может быть, даже и не раньше восьми. Я ответила, что ничего, можно и в восемь.

— Ну и хорошо, — проговорила Энджи, подумав про себя, что вряд ли можно было ответить секретарше что-нибудь иное.

— А что сказал врач? — строго спросила миссис Викс. — Наверное, велел тебе побольше отдыхать?

— Нет, не совсем так. Он сказал, что я должна вести разумный образ жизни.

— Он тебя еще плохо знает.

— Это верно. Твое здоровье, бабуля, — подняла она кружку с кофе.

— И твое, — отозвалась миссис Викс. — Знаешь, мне просто не терпится познакомиться с этим твоим приятелем, Энджи. Я рассказывала о нем своему ухажеру, и он сказал, что слышал о таком банке.

— Правда? — удивилась Энджи.

— Да. Видишь ли, Клиффорд очень интересуется всем, что делается в финансовом мире. Он довольно часто играет на бирже и поэтому читает все финансовые газеты.

— В самом деле? — Энджи улыбнулась. — Ну что ж, может быть, стоит их со временем познакомить друг с другом. Это было бы занятно.

Она очень рассчитывала, что в предстоящие несколько недель приятель миссис Викс Клиффорд Парке станет читать о «Прэгерсе» гораздо больше; однако самой миссис Викс она ничего об этих своих надеждах не сказала.

Малыш приехал усталый, но бодрящийся и притащил большущий букет слегка привядших цветов, купленный явно прямо в аэропорту. Энджи взяла у него пальто, и они прошли в гостиную.

— Что-нибудь выпьешь?

— Спасибо. Очень милый дом, дорогая.

— Правда? Я тут все сама делала. Шампанского? Так я и думала. Как долетел? Ой, да, Малыш, это миссис Викс, моя бабушка. Самая главная моя опора в жизни и самая обаятельная и очаровательная женщина на всей нашей улице. Бабушка, это Фредерик Прэгер Четвертый. Известный еще как Малыш.

— Рада с вами познакомиться. — Миссис Викс протянула руку с безукоризненно наманикюренными ногтями. Выглядела она в самом деле просто очаровательно: с новой прической, сделать которую парикмахер Генри с Хай-стрит уговаривал ее на протяжении нескольких месяцев, — это была французская укладка, завершавшаяся наверху своеобразной шапкой завитых локонов. Она придумала для себя и новый грим, с более яркой и блестящей губной помадой; а одета была в светло-голубое шелковое платье с широкими плечами (точь-в-точь как у Алексис в «Династии») и туфли на очень высоких каблуках.

— Я тоже очень рад с вами познакомиться, — ответил Малыш, с улыбкой принимая ее руку и делая ей легкий поклон. — Но я просто не могу поверить, что вы Энджи — бабушка. В крайнем случае, мама.

— Ну, я, конечно, была еще очень молодой, когда родилась ее мать. — Миссис Викс улыбнулась ему в ответ, изо всех сил хлопая ресницами. В последнее время она подолгу упражнялась в этом приеме перед зеркалом и уже испробовала его на Клиффорде, на которого это произвело потрясающее впечатление.

— Я о вас очень много наслышан, — продолжал Малыш, — и очень рад, что теперь вы хорошо устроены. Конечно, провести столько лет в пансионате было, наверное, крайне тоскливо.

— Бабушка, будешь шампанское? — поспешно предложила Энджи. — Может быть, ты хочешь сама разлить?

— Нет, это мужская обязанность, — решительно возразила миссис Викс. — Не забывай о приличиях, Анджела. Что подумает мистер Прэгер, если я возьмусь за это сама?

— Что это очень мило. — Малыш тяжело опустился на диван; глаза у него слипались. — Я безумно устал. В Нью-Йорке теперь час ночи.

Энджи вздохнула про себя. Ясно, что от Малыша сегодня ночью ждать ничего не приходится.

Наутро он выглядел немного энергичнее.

— Дома все как с цепи посрывались, — рассказывал он Энджи, потягивая шампанское, которое она в одиннадцать часов принесла ему в постель. — Отец грозится лишить меня наследства, Мэри Роуз заявляет, что никогда в жизни не даст мне развода, а партнеры готовятся к схватке за банк. Прямо как стервятники.

— Ну что ж, кусочек-то лакомый и сочный, — проговорила Энджи, трепля Малыша за мочку уха. — Интересное время настает, Малыш, правда?

— Я бы его скорее назвал иначе. — Малыш тяжело вздохнул, однако вид у него был оживленный и гораздо более уверенный, чем за многие последние годы.

— Но он ведь не может и в самом деле лишить тебя наследства, а, Малыш?

— Строго говоря, нет. Но ему хочется дать мне почувствовать, будто бы он это может.

— А Мэри Роуз?

— Ой, кошмар. То изображает из себя мученицу, то высмеивает меня, словно я просто сосунок, обмочивший штанишки.

— Жду не дождусь, когда смогу забраться в твои штанишки, — засмеялась Энджи, целуя его.

— Подожди, дай я допью шампанское. Оно превосходное, грех торопиться.

— О господи, — простонала Энджи, — у него уже появились замашки мужа!

— Да, и мне это нравится. Даже очень. Как наш младшенький?

— Младшенький превосходно. Вчера прошел обследование по полной программе.

— Прекрасно. А как сама будущая миссис Прэгер?

— Ой, как здорово звучит! Ну-ка, скажи еще раз!

— Будущая миссис Прэгер.

— С ней тоже все в порядке. Ее даже не подташнивает. Она счастлива. И счастлива, что ты тут.

— И я счастлив, что я тут. Здесь куда лучше, чем в Нью-Йорке. Я сейчас переехал в гостиницу «Шерри Нидерланд», и там просто ужас. В следующий раз надо будет попробовать пожить в «Плазе».

— Послушай. — Энджи отобрала у него бокал и отставила в сторону. — У нас всего несколько дней. Нельзя же потратить их на разговоры о том, какая из нью-йоркских гостиниц хуже.