Злые игры. Книга 2 - Страница 78

— Рад, что он вам нравится, сэр, — ответил Паркинсон, останавливаясь возле входа в отделение «Прэгерса» на Сейнт-Джеймс-стрит.

— Нравится, Паркинсон, очень нравится. Подождите меня тут, хорошо? Я недолго.

Здание было погружено в темноту; ночной дежурный, который перед самым их приездом только было удобно расположился с бутербродами и последним номером журнала «Пентхаус», с недовольным видом пошел открывать дверь. Увидев, что за дверью стоит Малыш, он моментально нацепил на лицо вежливо-подобострастную улыбку и торопливо перевернул журнал обложкой вниз.

— Мистер Прэгер, это вы, сэр? Добрый вечер, сэр. Рад видеть вас снова здесь, сэр.

— Спасибо, Уиллингс, добрый вечер. Я ненадолго. Только поднимусь к себе в кабинет и сразу же спущусь.

— Конечно, сэр.

Малыш вошел в лифт и поднялся на второй этаж. Кабинет его был погружен во тьму, на письменном столе было совершенно пусто, и вообще он производил какое-то ужасающее впечатление, как будто за ним никогда не работали. При виде этого пустого стола Малышу даже стало немного не по себе, но потом он успокоил себя тем, что так и должно быть, он же был в отъезде, вот Кейти и разобрала стол, навела на нем порядок. Но в ящике с почтой его дожидалось всего лишь несколько писем, там же лежали ему на подпись несколько бумаг, которые он надиктовал еще перед отъездом; в основном это были его письма потенциальным клиентам, в которых он представлял отделение банка и предлагал провести ознакомительные встречи. Всякий раз, когда он уезжал на несколько дней, Малыш почему-то надеялся, что в его отсутствие дела в отделении пойдут энергичнее, приобретут новый динамизм; но, судя по всему, здесь царил такой же застой, какой был и неделю назад, перед его отъездом. Сейчас, когда целая череда первоначальных представлений, встреч и знакомств осталась уже позади, дни текли за днями, и каждый следующий из них был все более тихим, спокойным и пустым. Малыш вздохнул и подошел к окну. Вдруг до него донесся какой-то звук из соседней комнаты: там, за своей загородкой, сидела и работала Шарлотта. Она с некоторой робостью взглянула на подошедшего к ней Малыша:

— Здравствуй, Малыш. Как ты?

— Я-то… ничего, — медленно, как будто с трудом проговорил Малыш. Он вдруг почувствовал страшную усталость. — А ты что-то припозднилась на работе.

— Ну, ты же знаешь, я привыкла. У Гейба в это время был самый разгар рабочего дня. А потом, мне действительно есть что делать.

— Рад слышать, — ответил Малыш и вздохнул.

Шарлотта посмотрела на него:

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Да нет, милочка, боюсь, что ничем. Спасибо. Как ты на новом месте, привыкаешь потихоньку?

Шарлотта работала в лондонском отделении банка уже три недели; она была помощницей у одного из его заместителей, теоретически занималась здесь тем же самым, что и в Нью-Йорке, но Малыш понимал, что тут ей было скучно. Скучно и почти нечего делать. Да и все отделение работало точно так же, с минимальной нагрузкой и потому тоскливо. «И сам я ощущаю то же самое», — подумал Малыш, на мгновение прислонясь спиной к двери и чувствуя себя смертельно измотанным. Шарлотта обеспокоенно посмотрела на него.

— Малыш, тебе нехорошо?

— Нет, все в порядке. Просто устал. — Он взглянул на нее и подумал, что она тоже выглядит усталой, да, бледной, усталой и подавленной. Он вспомнил, сколько ей пришлось пережить за последнее время; конечно, отчасти она сама виновата во всем случившемся, вела она себя в высшей степени неумно; но, в конце концов, ей ведь всего двадцать три года; и только естественно, что когда она оказалась совершенно одна в чужом городе, то не смогла устоять перед Джереми Фостером с его действительно незаурядным обаянием и внешним великолепием. Значительная доля вины за все, что произошло, лежала именно на Джереми. Но как всегда, Джереми сумел выйти сухим из воды, расплачиваться же за все пришлось одной Шарлотте. Джереми тогда позвонил Малышу, говорил, что его терзают угрызения совести, и просил присматривать за Шарлоттой в Лондоне. Малыш сухо и сдержанно ответил, что ему не остается ничего другого, и повесил трубку, дав тем самым ясно понять, что в этом случае правило «Клиент всегда прав» неприменимо. И теперь он улыбнулся Шарлотте, сказал, что, судя по ее виду, ей не мешало бы взбодриться, и предложил заехать с ним вместе в бар «Рица» перед тем, как обоим отправляться по домам.

В баре он сидел молча, задумчиво, настроение у него было невеселое, так что Шарлотта в конце концов тихо спросила:

— А ты действительно хорошо себя чувствуешь?

— Что? Да, да, все хорошо.

— Выглядишь ты вовсе не хорошо, — решительно проговорила она. — Выглядишь ты просто ужасно.

— Н-ну… знаешь… Дела ведь идут не блестяще, верно? Тут, в отделении. Ты и сама должна это видеть. Крупных клиентов у нас почти что нет. Я сейчас возлагаю надежды на возможность установить какие-нибудь новые контакты и связи. Но, честно говоря, не могу понять, что мы делаем не так. Люди приходят к нам, знакомятся, и вроде бы у них складывается о нас хорошее впечатление. А потом вдруг они от нас отворачиваются. Гэс говорит, это из-за того, что мы американцы и новички на местном рынке. — Малыш вздохнул, потом с видимым усилием выдавил из себя улыбку. — Как к тебе здесь относятся? Как тебе нравится Гэс Бут?

— Относятся хорошо, спасибо. И Гэс Бут очень симпатичный.

— Он для нас выкладывается изо всех сил. Мне страшно повезло, что я его нашел. Он и сейчас, наверное, работает: должен проводить от нашего имени переговоры с Томом Филлипсом из «Боскомба». Это очень крупное объединение местных газет. Я сильно надеюсь, что эти переговоры дадут результат.